Цели

Цели

Настоящий трактат является попыткой осмысления основных понятий психологии подсознания с точки зрения индийской философии, главным образом, философии Веданты в ее современном изложении (Свами Вивекананда, Йог Рамачарака, Бхагаван Шри Раджниш). По мере возникновения текста автору стало ясно, что его усилия по отделению своих мыслей и концепций от тех, на которые он опирался (в том числе принадлежащих З. Фрейду, Э. Берну и указанным выше авторам), не приводят к желаемому результату, в связи с чем он отказался от этого, тем более, что при этом отпадала необходимость описывать как восточную философию, так и западные концепции подсознания.

Автор отдает себе отчет в ограниченности предлагаемых им моделей психики; выражения типа "в то время как на самом деле..." и т. п. следует воспринимать не в их буквальном смысле, а как фигуры речи. Что касается терминологии, то автор по мере сил старался ее уточнять по ходу изложения; однако трактат написан скорее как литературно-философский, чем научный, и исходный смысл всех терминов, в особенности психологических, таков как в литературном языке, а не в специальных монографиях.

Хотя автор внешне стоит на выраженных идеалистических позициях, по существу описываемые модели психики легко могут интерпретироваться с более или менее материалистической точки зрения. Однако автору было важно использовать именно ту терминологию, в которой этот трактат написан. Понятия, которых не удается избежать при обсуждении душевной жизни человека - это психическая энергия (основная валюта подсознания) и чакры (центры, через которые она проходит). Эти понятия в явном виде в современную западную психологию пока, к сожалению, не вошли.

Настоящий трактат является антинаучным - в том смысле, что автор постоянно апеллирует не к объективной реальности, а к довольно тонким и принципиально субъективным движениям души и явлениям внутреннего мира. Человек, не имеющий привычки самоанализа, может вполне искренне сказать: "Помилуйте, у меня ничего подобного и в помине нет, откровений не бывает, внутренние голоса молчат, ничего, кроме внешних обстоятельств, на меня не давит". Для такого человека все излагаемые автором концепции и критерии покажутся плывущими и произвольными; это вообще стандартный упрек к восточной философии, не дающей точных внешних рациональных понятий и критериев. Однако эти трудности в природе вещей. Мир внешний и тем более внутренний плохо поддается рационализации, и если западная мысль традиционно пытается представить его в виде чертежа, выполненного тушью, то на Востоке обычно пользуются как бы масляными красками, когда вблизи все (например, основные понятия) расплывается и делается многозначным, но тем не менее общий взгляд на всю систему в целом дает вполне отчетливую картину. Однако на Востоке к интуиции ученика апеллируют явно, а на Западе - втихомолку.

* * *

Одна из причин, сильно затрудняющих изучение подсознания, заключается в том, что последнему отнюдь не безразличен этот процесс. Холодный взор аналитика замораживает все душевные движения, и психика, естественно, вырабатывает соответствующие защитные механизмы. Поэтому мы, во-первых, вместо огня души видим пепел, а во-вторых, видим далеко не все, поскольку в существенные места нас (в виде рационального сознания) никто не пустит; о них можно догадываться лишь косвенно.

Основной целью автора было разобраться в структуре подсознания и его роли в психической жизни человека. Предлагаемая концепция никак не претендует на истину; это, скорее, один из возможных взглядов на вещи, который в некоторых случаях помогает что-то понять (вернее, интерпретировать) и связать воедино.