Вступление: От бюрократии к чиновникам

Вступление: От бюрократии к чиновникам

Вопрос половой жизни государственных людей всегда волновал общество, производя в истории то фурор неожиданными открытиями, яркими деталями и чудовищными фактами, то разочарование пустотой и банальностью. В момент народных бурь или социального штиля, неизменно жизнь бюрократии, ее тайные стремления и увлечения, ее любовные похождения и страсти были интересны. Не всегда добираясь до правды, охваченное гневом против своих правителей, общество часто попадало в капкан вымышленных историй и ложного, бессистемного анализа.

Развитие науки вместе с социальным прогрессом в XX веке, становление психологии как самостоятельного направления познания, открытие впервые за тысячелетия половой сферы людей для изучения - все это только сегодня, когда накоплены знания и приобретены методы, позволяет нам заглянуть туда, куда прежде невозможно было осмысленно попасть.

Сексуальная жизнь бюрократии, являясь предметом особого интереса, всегда оставалась проблемой не отделимой от политики. Возникая на горизонте устных споров или печати, она каждый раз была связана с тем или иным политическим курсом, существующими классовыми противоречиями, нравственными и культурными битвами. Сексуальные фантазии и влечения, одежда и половое поведение, значение сновидений и смысл сопутствующих сексу социальных форм и сегодня не могут остаться в стороне от политики. Однако при этом, мы можем очистить факты от домыслов, истину от морализма и, заглянув в половую сферу управляющей нами касты, понять то, что прежде можно было просто ругать, замалчивать или даже хвалить. При этом мы не останемся вне политики. Поскольку политика, управление обществом, и бюрократия не могут быть отделены даже в вопросе сексуальности.

Маркиз де Сад, известный мыслитель и литератор, живший во второй половине XVIII века, считал, что половая распущенность определяет социальную активность человека - его способность быть политически деятельным, мыслить и рассуждать свободно. Эта идея, поразив немало современников своей «пошлой» оригинальностью, нуждается в том, чтобы, заменив «распущенность» «свободой» увидеть, что только человек лишенный отживших табу и неуместных нравственных схем способен играть в современной реальности настоящую роль личности. Но если такие люди уже проявляют себя в наше время, то обратные им персонажи продолжают доминировать и управлять - остаются тем, чем были немало веков, остаются бюрократией.

«У русских чиновников усердие нисколько не исключает беспорядка. Они предпринимают великие усилия ради ничтожной цели, и служебное их рвение положительно не знает пределов. Соперничество чиновников приводит к тому, что, выдержав допрос одного из них, иностранец может очень скоро попасть в руки другого. Это тот же разбой: если путника ограбили одни бандиты, это никак не значит, что назавтра он не повстречает других, а три дня спустя - третьих, причем каждая из этих шаек сделает с ним все, что ее душе угодно» [2].

Русский чиновник в настоящем и русский чиновник в прошлом не одно и тоже. Но, даже признавая различия (прежде всего носящие культурный характер) и понимая, что каждая эпоха по-своему воздействует на нравы людей, справедливо признать: многое в душе российской бюрократии, в ее способностях, жизненных ориентирах, в ее «духе», осталось прежним. Хотя интересующий нас предмет претерпел немало изменений.

Провозгласив себя приемщицей дореволюционной, царской России и проводя политический курс на ликвидацию прав и свобод, добытых еще в начале прошлого века в революционной борьбе народа с деспотизмом, нынешняя правящая бюрократия, во всем многообразии ее чиновных министерств и ведомств логично сталкивается с растущим враждебным отношением к ней общества. Встречая всевластие и произвол чиновников, их коррумпированность и преданность диктаторской верховной власти президента, презрение к любому лишенному денег и влияния человеку, общество не может не возненавидеть касту управленцев. Не может не выразить своих бурлящих чувств.

«Опутавшая все и всех паутиной лжи и бездействия российская бюрократия есть не только мерзкие люди в старомодных пиджаках, но и особый метод управления, построенный на канцелярщине, волоките, формализме.

Она разнообразна, начиная от последней администраторской вши и заканчивая главным клопом области. У нее свой стиль поведения. Когда вы были последний раз на приеме, у какого либо чиновничка? Помните. Почувствовали.

Она опасна, как вампир она сосет деньги из наших кошельков и карманов. Крючковатые чины, выводя закорючки на мелованной бумаге, лишают нас инициативы, творчества. Свободы. Но она управляет?

Ее ненавидят все, однако она существует. Грязно скребет резолюции. Повелевает. Выпавший снег этой зимы ничего не меняет. Изменим МЫ. Наш ответ: НЕТ БЮРОКРАТИИ!» [3]

В огне слов часто вспыхивает и желание осмыслить. Загораясь, оно согревает человека интересом к тому, что, не приемля для себя, он не может устранить не поняв. Режим политического управление при помощи специального слоя, исключая широкие народные массы, установленный в России в своей природе неслучаен. Выражая интересы крупного капитала, корпоративной буржуазии, русская бюрократия отражает в себе и ее нравственные устои. Идейно окрашенная в имперские тона, управленческая каста реакционна не только в вопросах политики и экономики, но и культуры - ее нравственных основ. Однако, выполняя в нашу эпоху жестокую роль хранителя старого порядка, российская бюрократия в своей психике не лишена всех тех противоречий, которые и составляют причины общественного прогресса. С одной стороны выступая проводником клерикализма, имперского порядка, патриархальных норм, господства коммерческих целей и интересов в жизни, бессознательно она все же ощущает приближение своей исторической смерти.

Время сменяет время. Один исторический этап ударами событий выталкивает в прошлое другой, занимая его место в настоящем. Но вот уже много веков вопрос отношений бюрократии и масс, угнетающих классов и классов угнетенных остается вопросом, отойти от которого человечество не может. Спотыкаясь в движении вперед об старую, кочующую из века в век управленческую касту, реакционно обслуживающую прошлое, оно со временем должно будет устранить ее совсем. Упразднить так, чтобы избавить нас не просто от «особого», привилегированно-повелевающего слоя, но и от его морали и принципов. Его правил и интересов. Всего того, что, составляя внутреннюю суть бюрократии, насильственно распространяется ей и на нас в виде приказов и законом, установок и распоряжений, осуждений и наказаний.

Бюрократия обречена. Обречена, не просто как система управления, отрицающая личность, свободу и равноправие, опирающаяся на полицейский аппарат диктатуры, пытки, церковь и тюрьмы, но и как изживший себя тип психики, особый характер в котором центральные элементы больше несовместимы с потребностями прогресса и всей общественной жизни. Возможно, поэтому не каждый человек способен стать чиновником - способен подчинить свое Я ценностям государственной власти, всему образу жизни бюрократии, ее нравственности и культуре. Необходимо особое воспитание, специальное привитие черт, чтобы индивид был способен преломив себя в набор «правильных» схем, отбросить гордость и гуманизм, стать униженным и презирающим - превратиться в чиновника.

Сексуальная жизнь бюрократии - это не только семейный очаг и постель супругов, или похождения «порядочных мужей» по любовницам и проституткам. Половая сфера управленческой касты гораздо шире, ее внутреннее содержание сложней и разнообразней банальных схем. Понимание ее не простое дело. В нем необходимо не только увидеть внешнюю сторону, но, анализируя проникнуть и внутрь явлений. Эротическое восприятие власти и начальства, природа снов и фантазий, представления полов друг о друге и реальная картина, характер ритуалов в их отношениях, сексуальные отклонения, масса жизненных примеров, смысл и механика сексуальных действий, значение множества символов - вот краткий набор того, что мы должны будем рассмотреть. Но, поскольку чиновник в России лиричен и даже пока «восторженно мил», то вначале и мы будем немного лиричны и возможно не обойдемся без иронии…

Российский чиновник особое существо. Создание романтическое, злобное и в тоже время печально-восторженное, даже нежно. Миллионы часов своей жизни он проводит в рабочих кабинетах уставленных дешевыми игрушками, пепельницами, старенькими компьютерами, заваленных ненужными бумагами и увешанных портретами президента в разных позах. Наверное, президент наравне с розовыми зайчиками и семейными портретами «на даче с собакой», и есть самое любимое существо бюрократии. Он присутствует в жизни этих нежных созданий на каждом шагу, и они безотрадно любят его так сильно и самоотверженно, как только могут любить президента чиновники. Они столь привязаны к портретным воплощениям своего главного образца добродетели, что в моменты мечтаний готовы забыть обо всем. Готовы даже забыть о своей работе, о насущных делах министерства, ведомства или администрации. Готовы из самых лучших побуждений наплевать на толпящийся в коридоре народ, на его конституционные права суверена и на свои обязанности. Но даже в розовой, наполненной кремлевскими, в сказочных тонах латиноамериканских сериалов мечтами жизни российских чиновников есть секс. Правда он не особенно хорош, он не слишком красив, он совсем не такой милый, как президент на портрете или собака в будке, или котенок в лукошке на семейной фотографии, но он есть, и заслуживает нашего гражданского любопытства. И мы заглянем в это бюрократическое белье…