LSD И ОФИЦИАЛЬНАЯ МЕДИЦИНА

LSD И ОФИЦИАЛЬНАЯ МЕДИЦИНА

Результаты первых экспериментов Столла дали основание предположить, что наркотик в состоянии «пробить брешь» в защитных механизмах личности пациента, в его сознании и позволить потоку бессознательного проникнуть в область, контролируемую психикой.

«Портрет героя» — структура молекулы LSD

К началу 50-х годов LSD-25 стал достоянием официальной медицины. По лицензии фирмы «Сандоз» производством LSD занимались солидные фармацевтические компании по всей Европе, в том числе и в странах бывшего социалистического лагеря — Чехословакии, Венгрии, Польше, Югославии.

В те годы медицинское исследование LSD сводилось в основном к трем направлениям:

Во-первых, LSD, в реестре официальной фармакологии, использовался как лекарство для лечения депрессии и улучшения памяти у больных, страдающих амнезиями. Считалось, что галлюцинации LSD способны влиять на процессы регенерации памяти у людей, забывших под воздействием физической или эмоциональной травмы какую-то часть своей жизни (окончательно констатировать подобный терапевтический эффект никому, кстати, не удалось).

Уже знакомую нашим читателям по предыдущим книгам ошибку совершила и наркология. Несколько лет LSD в качестве лекарства широко применялся для лечения алкоголизма и зависимости от героина и кокаина. Но только к середине 60-х годов исследователи поняли, что у таких больных как ответ на прием LSD возникают другие, еще более коварные формы зависимого поведения.

Во-вторых, приблизительно с 1948-го по 1954 год LSD применялся в экспериментальной психиатрии в качестве препарата, способного вызвать у психически здоровых добровольцев «временное безумие». Так, ученые с помощью подобного конструирования психики надеялись продолжить исследования самого загадочного из описанных психиатрией заболеваний — шизофрении.

В некоторых странах прием LSD стал едва ли не нормальной процедурой в ходе преддипломной подготовки психиатра. Предполагалось, что опыт «трипа» поможет начинающему врачу лучше понимать своих психотических пациентов (эта проблема, к сожалению, никогда не волновала отечественную психиатрию).

К середине 50-х годов психиатры всего мира пришли к выводу, что LSD не вызывает специфических, характерных для шизофрении, изменений личности (так называемых синдромов первого ранга по Курту Шнайдеру), а характер галлюцинаторных переживаний при приеме LSD имеет иную, чем при психической болезни, природу.

Мы с вами сможем убедиться, что эти симптомы проявились не в самом «трипе», а в его влиянии на культуру.

В-третьих, с конца 40-х годов в официальной медицине начало набирать силу новое направление психоанализа, получившее название «LSD-терапия».

Истоки этой формы терапии — в первых отчетах о LSD В. Столла. Она занималась исследованием LSD-mpunoв своих пациентов, точно так же, как Фрейд и его последователи исследовали сновидения обращавшихся к ним больных.

Точно так же LSD-терапевт, для того чтобы получить право на использование своих знаний на практике, должен был пройти через серию приемов LSD. Правда, если в случае классического психоанализа на это тратился примерно год, то LSD-терапевту для «инициации» было достаточно пять раз принять LSD самому и около тридцати- участвовать в «трипах» пациентов под руководством уже практикующего коллеги.

Во время такого терапевтического «трипа» опытный терапевт-проводник играл еще одну очень важную роль — управлял ходом переживаний пациента, препятствуя тем самым «сорваться» в пропасть страха и безнадежности.

Фактически, LSD-терапевт осуществлял функции шамана культа «бвити», координирующего с помощью магических песен эффект принятой аборигеном аяхуаски.

Именно LSD-терапия породила неписаный закон психоделических 60-х — никогда не принимать LSD в одиночку, дабы избежать невыносимых подчас переживаний, способных привести к сумасшествию или самоубийству.

Исследования по LSD-терапии доказали еще один факт, хорошо знакомый нам по предыдущим главам: человек, находящийся под воздействием LSD, почти абсолютно внушаем для любого находящегося рядом партнера: LSD-терапевта или более опытного «психонавта».

Появился даже специальный термин: «предпрограммирование и ситуация» (set and setting). У нас он иногда переводится как «создание установки». Понятие «установка», вообще, пришло в медицину из LSD-терапии.

Выяснилось, что переживания пациента во время LSD-трипа зависят от концепции, которую ему предлагает врач {то есть от предваряющего внушения), и от психологических ожиданий больного и людей, которые окружают его как во время самого сеанса, так и в обычной жизни. Были описаны техники предварительного «программирования» «трипов».

Кроме того, пациент и сам оказывается способен научиться управлять галлюцинаторными образами. Он может, под руководством опытного терапевта, разыгрывать целые спектакли из своих галлюцинаций и «отрегулировать» таким образом свои детские страхи и невротические фиксации.

Такого рода терапия с участием LSD была названа английским юнгианским психоаналитиком, одним из пионеров исследований LSD, Рональдом Сандисоном, «психолитической» терапией. Корень «lysis» подразумевает растворение бессознательного конфликта (слово передает характерное «водное», «женское» начало, свойственное описаниям наркотического трипа, и мы будем в дальнейшем часто использовать это понятие).

Для многих пациентов «растворение» конфликтов в LSD-трипе стало привычным явлением. Сандисон первым из терапевтов обратил внимание на то, что «несмотря на отсутствие объективных данных о болезненном привыкании к LSD-25, на прием обращается одна и та же ограниченная группа пациентов…».

Похоже, присутствует какая-то иная форма зависимости, не входящая в традиционные медицинские представления о болезненном привыкании. Может быть, и здесь мы сталкиваемся с зависимостью не столько от химического вещества, сколько от интеллектуального интереса к такого рода переживаниям, с одной стороны, и от «set and setting» — внушений и установок врача — с другой!

Иную форму терапии с помощью LSD — «психоделическую» обосновал самый известный в нашей стране LSD-терапевт и также юнгианец Станислав Гроф. Главной целью своей терапии он считал:

«…объединить LSD-переживания и события личной жизни пациента в одно целое».

Если сформулировать эту мысль уже привычным нам способом, она прозвучит примерно так: нужно впустить галлюцинации в реальность, сделав так, чтобы иное было неотличимо от нашего.

Вот как Гроф описывает стадию «предпрограммирования»:

«Во время подготовительного периода, длившегося обычно от 15 до 25 часов до принятия LSD, врач изучал прошлое пациента, помогал ему осмыслить симптомы заболевания и обсуждал с ним его философскую и духовную ориентацию (курсив мой. — А.Д.). Он давал пациенту основную информацию о действии LSD и логическое обоснование лечения».

Но вот этично ли врачу, пусть и психотерапевту, «обсуждать философскую и духовную ориентацию» пациента, а если да, то с каких позиций: атеистических, мистических, религиозных?

Обратите внимание: до «психоделической революции» отцы LSD-терапии занимались психоаналитической практикой в юнгианской традиции. Скорее всего, мечты сюрреалистов, алхимиков и… Карла Юнга о «волшебной таблетке», открывающей сознание человека на откуп языческому, и являлись основой особой психиатрической духовности в XX веке.

И еще один вопрос: если «духовное обсуждение» входило в «предпрограммирование» сеанса терапии, то не могло ли оно, за счет резко повышенной внушаемости пациента, не направлять, а полностью определять ход переживаний во время LSD-трипа?