СОЦИАЛЬНАЯ МОБИЛЬНОСТЬ И ПЕРЕХОДНАЯ ОБРЯДНОСТЬ

СОЦИАЛЬНАЯ МОБИЛЬНОСТЬ И ПЕРЕХОДНАЯ ОБРЯДНОСТЬ

Ритуал инициации

Солдатские коллективы отличаются от других изолированных сообществ единым для каждого его члена сроком изоляции и сезонным обновлением личного состава. В условиях, когда место в иерархии определяется сроком службы, социальная мобильность, а именно поступательный переход от низшего порога аутсайдности к высшему, осуществляется автоматически и ритуализированно.

Как правило, перевод на следующую ступень иерархии заключается в ритуальной (по содержанию, но отнюдь не по форме) порке неофита. Каждая воинская часть имеет свои вариации обряда, но принцип один — сколько месяцев прослужил, столько ударов получи. Где-то сразу бьют бляхой, где-то просто порют разными концами ремня, и посвящаемый должен отличать удары бляхой от прочих.

Духов переводят в разряд молодых шестью ударами, бьют их собственным ремнем, после чего могут оставить на внутренней стороне ремня автограф. Перевод «в молодые» носит довольно формальный характер и не влечет никаких особых изменений в жизни солдата. Разве что теперь он отвечает не только за себя, но и за того духа, которого должен «воспитывать».

Качественное значение имеет перевод «в черпаки», после которого посвящаемый пополняет ряды элиты, т. е. переходит из разряда объектов доминантных отношений в разряд субъектов. Если за первый год службы у него сложились устойчивые отношения с каким-либо определенным дедом, тот и будет его переводить. Если нет, то перевести может любой, кто пожелает. Дед бьет своим ремнем двенадцать раз, после чего этот ремень переходит во владение новоиспеченного черепа, который так же через год передаст его «своему» духу. На внутренней поверхности ремня оставляется автограф, изречение, наставление, вроде «служи-сынок-как-я-служил» и т. п.

Акцию «перевода в черепа» можно с уверенностью отнести к переходной обрядности, поскольку социализирующая функция видна, что называется, не вооруженным глазом. Передача пояса — квинтэссенция не только обряда перехода, но и всей системы самовоспроизводства дедовщины, в которой архетипы культуры реанимируются как факторы социализации, о чем красноречиво свидетельствуют и символика, и структура действия.