Исторический и логический методы

Исторический и логический методы

По большому счету эмпирический уровень научного познания сам по себе не достаточен для проникновения в сущность вещей, в том числе в закономерности функционирования и развития общества. На определенном этапе, когда накоплено уже более или менее солидное, с точки зрения исследователя, количество фактов, встает, как мы видели, задача их классификации и систематизации. Тем самым обозначается и переход к теоретическому уровню познания.

Сказанное отнюдь не означает, что эмпирическое всегда безусловно предшествует теоретическому. Исторически это было, конечно, так. Наш первобытный предок мог начинать только с нуля. Никаких теорий, даже в виде первоначальных предположений, впереди его эмпирического опыта не было. Однако с появлением науки образуется самонаращивающаяся многозвенная цепочка, в которой теоретическое и эмпирическое постоянно меняются местами: новый эмпирический материал является причиной возникновения научных проблем и пытающихся их разрешить гипотез, а накопленный теоретический материал (в том числе синтезированные из него методологические принципы) определяют направление дальнейших эмпирических исследований, подходы к методике их проведения и к интерпретации полученных результатов.

Так обстоит дело и в обществоведении, в котором применяются практически все общенаучные методы познания (системно-структурный, сравнительно-исторический, моделирование, математизация, формализация, экстраполяция и т. д.). В то же время каждый из этих методов в социальных науках существенным образом модифицируется. На наиболее важных сторонах модификации мы сейчас и остановимся. Напомним, что ряд общенаучных методов (в том числе системный) уже рассматривался в связи с анализом конкретных проблем.

В целом ряде наук речь идет о познании не просто сложных и сверхсложных систем, но систем к тому же исторически развивающихся. Так обстоит дело в геологии, биологии, астрономии и, конечно, в науках об обществе. Знание истории изучаемого объекта не только придает любым научным выводам солидность и достоверность, но и позволяет понять тенденции дальнейшего развития, заглянуть в будущее. Короче говоря, пользуясь историческим методом, мы восстанавливаем «генеалогическое древо» объекта, добираясь до его корней. Как писал В. О. Ключевский, «изучая предков, узнаем самих себя. Без сознания истории мы должны признать себя случайностями, не знающими, как и зачем пришли в мир, как и для чего живем, как и к чему мы должны стремиться…»[214].

Для всех наук, изучающих исторически развивающиеся системы (эволюционная биология, историческая геология, история общества, языкознание и т. д.) в связи с этим ничем не заменимым оказывается исторический метод исследования, то есть такой метод, который отражает реальную историю объекта в ее конкретном многообразии, выявляет значимые исторические факты и стадии развития, что позволяет в итоге создать теорию объекта, раскрыть логику и закономерности его развития.

Необходимо различать исторический метод и принцип историзма, хотя они между собой неразрывно связаны и представляют, по существу, гносеологический и онтологический аспекты одних и тех же понятий: метод показывает пути изучения, а принципы представляют собой выводы об объективных характеристиках объекта, следующие из этого изучения. В свою очередь уже «добытые» принципы выступают в качестве предпосылок дальнейшего познания.

Одной из таких предпосылок исторического познания и выступает принцип историзма. Он включает в себя, с одной стороны, понимание развития как смены ряда этапов, каждый из которых рассматривается относительно завершенным, устойчивым и сопоставимым с другими этапами развития. С другой стороны, сами эти этапы рассматриваются как смена различных состояний одной и той же системы, и это сохранение элементов общности и преемственности позволяет выявить целостность изучаемого явления.

Таким образом, уже в принципе историзма, равно как и в историческом методе в целом, заложена потребность и возможность перехода к теоретическому, логическому осмыслению изучаемого процесса. Действительно, вряд ли кто будет настаивать, что историю общества можно сводить к перечислению того, что, где и когда возникло и произошло. Выясняя «что? где? когда?», историк неизбежно задумывается над логикой обнаруженного, начинает понимать недостаточность исторического метода при всей его необходимости. Историческое должно дополниться логическим, найти в нем свое теоретическое завершение. Этому служит логический метод, который, в сущности своей является не чем иным, как тем же историческим методом, только освобожденным от исторической формы и от мешающих случайностей, то есть отражением исторического процесса в абстрактной и теоретически последовательной форме.

В связи с проблемой соотношения между историческим и логическим методами хотелось бы предостеречь от ее возможного упрощения, а следовательно, и огрубения. Иногда считают, что теория может быть только абстрактной, а история — только конкретной. Тем самым фактически отождествляют исторический метод с эмпирическим описанием и только логическому методу приписывают статус теоретического. В действительности же они взаимопроникают друг в друга, в связи с чем возникает возможность и целесообразность формирования такой «стыковой» научной дисциплины, как теоретическая история, противостоящей по своему смыслу эмпирической, фактографической истории. Если подойти к теоретической истории с точки зрения ее внутренней структуры и формы изложения, то обнаруживается, что по своей структуре теоретическая история в принципе не отличается от общепринятой в исторической науке, то есть в процессе анализа соблюдает хронологическую последовательность. Что же касается формы, то она уже не конкретно-эмпирична, а более или менее обобщающа, абстрактно-теоретична. Основная задача такого исследования — показать реальную историческую нить развития какого-либо социального института, общественной группы и т. д. (например, семьи, общины) в ее закономерности, начиная с генезиса и прослеживая все более поздние формы и ступени. При этом исследователя не интересуют конкретные зигзаги и отступления: он реконструирует историю объекта в ее наиболее существенных моментах[215].