Случай с певцом, который стал хрипнуть

Случай с певцом, который стал хрипнуть

В заключение — пример, свидетельствующий о том, что и психотерапевту не всегда удаётся держать ход лечения под должным контролем. Однажды ко мне по рекомендации общих знакомых обратился известный певец, у которого стал постепенно портиться голос. На протяжении нескольких лет он очень неплохо зарабатывал своими выступлениями, и теперь от одной только мысли о страшной перспективе пришёл в ужас. При разговоре со мной он действительно слегка хрипел. Менеджер утверждал, что концерты по-прежнему проходят успешно, но сам артист пение своё считал «очень паршивым» и был этим крайне обеспокоен.

Всё началось три года назад — факт этот, очевидно, и таил в себе ключ к разгадке. Оставалось неясным, правда, что мешало ему обратиться за помощью раньше.

Ричард (назовём его так) проявил превосходную гипнабельность и без особого труда погрузился в транс; я предложил ему отвечать на вопросы движениями пальцев и вскоре получил интересовавшую меня информацию. Три года назад певец вынужден был удалить гланды; на операцию эту он пошёл очень и очень неохотно, опасаясь того, что она как-то скажется на состоянии голосовых связок (страхи эти, как объяснили мне специалисты, были абсолютно беспочвенны)! Стало ясно, что, пока пациент находился под наркозом, в операционной что-то произошло — скорее всего прозвучала какая-то фраза. Регрессировав под гипнозом к моменту происшествия, Ричард подробно описал мне все действия врача после того, как на лицо его была наложена маска. Всё шло как обычно — до тех пор, пока хирург, закончив операцию, не бросил медсестре: «Ну вот, кажется, с нашей певчей птахой покончено!..»

Слова эти, разумеется, могли означать лишь, что операция подошла к концу, но подсознание пациента услышало в них нечто иное, а именно, подтверждение собственным страхам: «Вот оно что — значит, голос всё-таки пропадёт!..» И очень скоро Ричард действительно охрип.

Первый же наш сеанс чудесным образом восстановил нормальное состояние голосовых связок; буквально выпорхнув из моего кабинета на крыльях счастья, певец с радостью пообещал прийти ещё, чтобы я мог подробнее исследовать причины случившегося. Через неделю он вернулся — подавленный и мрачный: всё вернулось на круги своя. Не стоило большого труда выяснить, почему — за несколько дней до этого в автомобиле, по пути на концерт, жена его весьма скептически отозвалась о столь внезапном исцелении. «Не верю я в это, — заявила она. — Вот увидишь, скоро всё снова начнётся…» И оказалась права, поскольку муж её страдал повышенной внушаемостью — это было совершенно очевидно.

Ричард вновь ушёл от меня с идеально чистым голосом, и месяц я о нём ничего не слышал. А потом узнал от менеджера, что уже через несколько дней после повторного визита певец снова охрип, но идти ко мне отказался — решил, что лечиться уже не имеет смысла.

Анализируя причины этой неудачи, логично предположить тут действие каких-то скрытых, невыявленных факторов. Ведь Ричард знал, что состояние его обусловлено психологически и в принципе устранимо — пусть даже лишь на какое-то время. Очевидно, подсознание просто не захотело с ним расставаться, вот и отгородилось от доводов разума «отговоркой»: всё равно, дескать, ничего не выйдет, так что не стоит зря терять времени.

Приведённый пример типичен: по тем же причинам пациент принимается иногда курсировать от одного специалиста к другому — он искренне хочет выздороветь, но… подсознание его желания не разделяет.