Вина и стыд

Вина и стыд

Важно различать эти понятия. Если в вине мы можем быть виноватыми перед родителями, детьми, к которым испытываем привязанность и с которыми идентифицируем себя, считая для себя значимыми их ожидания относительно нас, то в стыде, можно сказать, я виноват перед самим собой. Структура стыда сходна со структурой вины. Разница в том, что в стыде я нахожусь в противоречии с собственными ожиданиями относительно себя, а в вине — с ожиданиями другого человека. Если я чувствую, что мне стыдно перед матерью, другом, то это говорит лишь о том, что к стыду примешивается чувство вины, усугубляя стыд. Стыд же состоит в том, что мне стыдно перед самим собой, а не перед другим человеком.

Психологи недостаточно отчетливо различают эти две эмоции. Известный психоаналитик Э. Эриксон пишет: «Стыд — эмоция недостаточно изученная, поскольку в нашей цивилизации чувство стыда довольно рано и легко поглощается чувством вины».* Если же посмотреть на эти две эмоции на основании того, какие программы поведения порождаются ими, то увидим разницу. Чувство вины ведет к исправлению поведения и ожиданию наказания, в то время как при стыде ожидание наказания отсутствует, ибо сам стыд является наказанием. Вина в большей степени индивидуализирована в смысле «перед кем я виноват», в то время как стыд носит более безличный характер, он в меньшей мере стимулируется окружением, чем вина.

К примеру, эротическое поведение может блокироваться как чувством вины, так и стыдом. Формула: «Секс — грязное занятие морально дефективных девочек» ассоциируется у взрослой женщины с обликом изрекающей эту фразу матери. Мать считает, что ее дочь должна быть «чистая», и здесь формируется вина. Мысль «я должна быть чистая» в большей степени инициируется образом строгой матери. Предполагается, что мать может обижаться на дочь оттого, что у нее дочь «не чистая», и представление об этом страдании у дочери вызывает чувство вины. Если же эта формула разделяется безотносительно к матери, существует как черта Я-концепции девочки, то действует стыд.

Итак, мы различаем эмоции стыда и вины. Это различение важно для психотерапевта, так как в случае вины применяется одна терапия, а в случае стыда — другая. Когда психолог, к примеру, имеет дело с фригидностью, то он должен принимать во внимание различие вины и стыда в патогенезе. Притом имеет особое значение, с помощью каких эмоций производился запрет, или стыдом, или виной, или страхом, или отвращением. В соответствии с этим различением может быть разная природа фригидности. Если стыд сочетался с отвращением, то Я-концепция, жестко программируя половое поведение, порождает половой стыд, замешанный на отвращении всякий раз, когда реальное сексуальное поведение женщины отклоняется от этой ригидной модели. В этом случае девочка, став взрослой, будет не в состоянии наслаждаться сексом без изрядной дозы отвращения к самой себе и глубинного чувства стыда. Это состояние остается независимым от отношений женщины к своей матери. Если в качестве «социализатора» использовалась вина, то стыд поддерживается образом и отношением матери к сексуальному поведению вообще или ожидаемому сексуальному поведению дочери. В этом случае психотерапевт работает с образом матери. Следует ожидать, что с изменением отношений матери к сексу меняются и переживания дочери. Одна клиентка рассказала на занятии о том, что она не может испытывать полового влечения к мужчине, если мать к этим отношениям относится отрицательно или презирает ее избранника. Другая, наоборот, сообщила о том, что она предпочитает знакомить своего любовника с матерью для того, чтобы чувствовать в интимной ситуации уверенность в себе. На чувстве вины держится также и устрашающий и патогенный эффект материнского проклятия.