ПРИМЕР № 84. ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ЕГО ПОНИМАЛА

ПРИМЕР № 84. ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ЕГО ПОНИМАЛА

Молодой человек в 30 лет совершенно одинок.

Сменив множество профессий, он ни в одной не нашел себя.

Работая посредственным токарем на заводе, живет в общежитии. Обычно немногословен. Держится значительно. Напрягает окружающих своей, не согретой никакой заинтересованностью жесткой педантичностью и требовательностью к ним.

Поступив в институт, оставил его из-за трудности общаться, трудности слушать лекции, трудности сосредоточиться во время самостоятельной работы.

Много лет живет с чувством, что он чем-то не такой, как все.

Разочарован в девушках, которые по его словам “вначале делают вид, что я им нравлюсь, добиваются встреч, а потом перестают притворяться” и тяготятся им. Практически девственник. А после одной неудачной попытки к сексуальному сближению и вовсе почитает женщин коварными лгуньями.

- Я хочу прочных семейных отношений, а они ищут только временной, случайной половой связи!

Репутацию прежде имел честного, исполнительного юноши и был выдвинут старшими на общественную работу. Эта работа ему нравилась:

- Среди людей и тебя слушаются, - но через год “по здоровью” ее оставил.

Уже много лет он жалуется на утомляемость, приступы апатии, вялости, всяческих недомоганий, физической слабости, реже тоски. Все эти годы лечится у психиатров. Дважды по своему настоянию ложился в стационарное отделение психиатрического диспансера.

Читает популярные книжки распространителей психологических и психиатрических знаний, занимается аутогенной тренировкой, надеясь, вылечившись, начать учиться и “строить личную жизнь”.

Вернувшись снова к работе в цехе, в роли рядового рабочего чувствует теперь себя ущемленным и воюет “за справедливость” с мастером.

По его словам, за всю жизнь легко и хорошо ему было только с одним человеком. Дочкой хозяйки квартиры, где ему пришлось жить.

- Она одна меня понимала и я ее понимал.

С ней он не испытывал стеснения и робости. Ей было семь лет. Семь! Я не оговорился.

Когда этому молодому человеку было три года, его родители разошлись, “поделив детей”. Он остался с отцом.

- Она (мать) нас бросила!

Он в это “нас” (а не отца, и не отец ее и сестру) верит!

Этим “она нас бросила” и сочувствием отцу и было вы-торможено его, видимо уже сформировавшееся чувство к матери. Этой, внушенной и поддерживаемой эгоцентричным отцом обидой была подавлена активность по осуществлению потребности в ней. Так вызваны и задержка формирования потребностей в других живых людях, и освоение навыков удовлетворения этих потребностей, навыков общения.

Его потребностью стал игнорирующий всяческую непосредственность эмоциональных интересов отцовский жесткий и упрощенно схематичный порядок. Соблюдение набора упрощенных и, поэтому, понятных ему правил стало для него сигналом возможности удовлетворения всего круга потребностей. Отступление от них, грозя (сигнализируя) невозможностью удовлетворения, тормозится. Этим затрудняется и открытие мира в его более сложном порядке, затрудняется самореализация.

Когда потребность в сохранении привычного стереотипа (порядка), подчиняет себе активности, осуществляющие другие потребности, то есть становится ведущей, она делается почвой для развития невроза навязчивых состояний, ипохондрического невроза, психосоматических заболеваний. Например, атеросклероза.

Понятно, что раннее торможение реализации потребности в матери: потеря ею осознанного сигнального значения как условия, обеспечивающего возможность широкого круга удовлетворения потребностей, или торможение деятельности, реализующей эту потребность, для человека, живущего в обществе, означает большую неприспособленность, чем отсутствие матери и несформированность потребности в ней. В последнем случае объектом первой потребности в людях оказывается обычно другой человек.